Продолжение. Начало здесь.
- Юра… – Выдохнула, не веря своим глазам, приостановилась на миг. Затем, опомнившись, крикнула, что есть сил: - Юра! Подожди!
Но мужчина то ли не слышал, то ли не хотел останавливаться – стремительно удалялся, то и дело исчезая за спинами прохожих. Светлана испугалась, что сейчас вовсе потеряет родной силуэт из виду. Откуда что взялось – рванула с места в карьер, в несколько прыжков догнала мелькнувшего в толпе Полякова, схватила за рукав. – Юра, стой! Ты от…
Но договорить не успела. Незнакомец изумлённо повернулся к вцепившейся в него блондинке, качнул головой:
- Девушка, я не Юра. Вы обознались.
- Извините… - Прошептала несчастная еле слышно, отпуская рукав отсыревшей мужской штормовки. Дождя не было, но в воздухе постоянно висела влажная туманная взвесь, а тяжёлое, низкое небо время от времени опрыскивало город холодной изморосью.
- Ничего, бывает. – Приподнял в вежливой улыбке губы мужчина и быстро скрылся из виду.
А у Светы враз иссякли силы, словно последние запасы жизненной энергии были потрачены на этот сумасшедший бросок. Девушка с тоской осознала, что теперь в каждом прохожем невольно ищет Юрины черты – его походку, фигуру, глаза, улыбку, волосы… Ищет, и не находит, испытывая снова и снова терпкую горечь разочарования.
Света брела вдоль Воскресенской, так глубоко погрузившись в безрадостные думы, что не сразу услышала, что вдоль тротуара медленно катит автомобиль, коротко сигналя ей. Наконец, обернулась, заметила машущего в опущенное стекло водителя.
- Светланка, залезай, довезу до дома.
- Папуль!
Девушка готова была расплакаться от благодарности, нахлынувшей огромной горячей волной: никто, кроме родителей, не станет так самоотверженно спасать её, когда она тонет в своём горе. Никому в этом мире нет никакого дела до её истерзанной души, кроме родных.
- Пап, спасибо… Ты так вовремя.
- Еду, еду за тобой, ничего не слышишь. Нельзя так, дочка. Надо взять себя в руки.
- Я знаю. Я стараюсь. Пока не очень выходит. Ты по делам куда-то поехал?
- Да. Тебя домой отвезти. И поговорить.
- О чём?
- О любви твоей.
- Не хочу об этом говорить. – Света отвернулась, уткнулась взглядом в серые глыбы не просыхающих от влаги многоэтажек вдоль улицы, вздохнула.
Всё от мыслей. Всё от внутреннего состояния. Трудно разглядеть радость в окружающем пространстве тому, у кого нет радости внутри.
- Дочка, выслушай меня, пожалуйста. Всего пару минут, хорошо?
Девушка не ответила. Но кивнула, опустив взгляд на сцепленные на коленях кисти рук. Внутри копились слёзы, но они никак не находили выхода, и от этого становилось лишь горше – в груди засел ком из непролитых слёз и невысказанных слов, и давил тяжёлым камнем на сердце.
- Нормальный, умный мужчина никогда не оборвёт отношения с женщиной вот так внезапно, без объяснения причины. А твой Юрий – нормальный, умный мужчина. Поверь, пусть немного, но в людях я разбираюсь. Что-то явно произошло, и на какое-то время вышибло твоего ковбоя из седла. Ты можешь хотя бы предположить, что могло случиться, чтобы он так осерчал?
- Понятия не имею. Честно.
- А когда вы в последний раз разговаривали, всё было нормально? Не было в его голосе обиды? Может, вопросы какие задавал?
- Нет. Вообще ничего, всё как обычно.
- Тогда наберись терпения. Вот увидишь, стопроцентно в ближайшее время выйдет на связь. Потому что и сам так же мучается, как ты. И объявится, чтобы прояснить ситуацию.
- Что-то я уже в это не верю.
- А ты поверь.
- Нет. Всё кончено. Про Юру можете забыть. И я забуду... когда-нибудь.
- Не руби сплеча. Такие решения сгоряча не принимаются, дочка. Помяни моё слово, Юрий не откажется от своих обещаний. Не тот человек. Просто надо постараться понять, что могло произойти…
- Не знаю я, пап. И гадать не хочу. Я писала ему, сообщения оставляла, чтобы он позвонил, и мы могли всё спокойно ообсудить, если вдруг возникли какие-то недоразумения. А они запросто могут возникать, когда люди живут за тысячи километров друг от друга, и при этом пытаются сохранять близкие отношения…Но он так и не перезвонил. Не надо было мне вообще в это ввязываться… ведь никогда не верила в отношения на расстоянии, блинский ты блин! - Света так со всей злости долбанула себя по колену кулаком, что сморщилась от боли: - Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! – Ударила по другому колену ещё три раза. – Уфф…
- Ну что, полегчало?
- Нет. Но зато теперь больно коленям. А не вот здесь. – Хлопнула себя ладонью по груди.
- Ох, чудо ты моё расчудесное. Ладно, беги домой, отдыхай. Вот, мать тебе пирогов с капустой передала, поешь.
- Спасибо, пап. Люблю тебя. И маму. – Чмокнула отца в небритую щёку, забрала туго набитый провизией пакет и, помахав отъезжающей от подъезда машине, охая и припадая на одну ногу, медленно побрела домой.
Продолжение. Начало здесь.
