Дослушал книгу Александра Бека «Новое назначение». Топ-10, почему она может/не может вас заинтересовать.
1. В момент попадания к читателю во второй половине 80-х книга воспринималась как обличающая сталинское руководство и административно-командную систему. Это все в книге умеючи вполне можно найти. Однако писал уже как-то на примере советских фильмов типа «Нас венчали не в церкви» и «Дублер начинает действовать» — при просмотре в разном возрасте и в разные исторические эпохи симпатизируешь разным героям-антагонистам — и находишь в фильмах их логику и их правду. То же самое и у Бека. В отношении главного героя есть и обличение, и воспевание, и сочувствие, и отторжение — какими глазами читать.
2. Собственно так написано не только о главном герое. Упоминания книг Ленина в середине 60-х наверняка считывались как демонстрация (или имитация) лояльности — а сегодняшними глазами выглядят вполне сдержанно и двусмысленно. Хрущевский роспуск министерств и разнообразные совнархозы — в этом можно прочесть и дыхание нового времени, и управленческую блажь.
3. Больше всех главный герой книги напоминает Бориса Ельцина. Особенно Ельцина из новой книги Коха. В отличие от Онисимова, не выпавшего из обоймы, а вернувшегося и воспринявшего возвращение как историческую и личную миссию.
4. У Бека много перекличек с ранним Солженицыным — тоже еще не одержимым своей историко-художественной миссией — от жизни элиты во «В круге первом» до начавшейся в 60-е рефлексии темы онкологии в «Раковом корпусе». Но 16-летняя разница в возрасте с Беком все же сказывается — у Бека больше концентрации на общей безысходности (от болезней героя до вообще всего), а в Солженицыне есть смутное предвкушение наступления более правильной жизни.
5. Два жанра советских литературы и кинематографа открывали завесу над табуированными в повестке темами. Детективы подменяли отсутствовавшую криминальную хронику, производственные сюжеты — политику, процесс управленческих решений, факт наличия в природе негативных новостей. Тем более что советские вожди действительно одновременно были и идеологами, и технократами. Просто из этого более памятны казусы вроде политики Хрущева в сельском хозяйстве — но масштаб одновременно вредного и полезного погружения начальников в детали производства сложно спроецировать на условных глав Минэка и Минпромторга XXI века.
6. Советское общество вовсе не выглядит изоляционистским. Уйдя из министерской должности на работу в посольство, герой обретает (вернее, возвращает из воспоминаний молодости) отсутствовавшее в базовой комплектации советского человека умение улыбаться незнакомцам и вести смолл-токи. Дипломат — искатель общего языка, а не ретранслятор позиции своей страны опустевшему залу.
7. Равно как и сословность общества подчеркивается не потреблением, а только подчеркнутой грубостью общения с подчиненными. Демонстративное потребление — это уже начнется ближе к 70-м.
8. Возможно, важнейшее качество героя, которое формирует всю его цельность, притягательность и отвратительность — это отсутствие склонности и возможности получения обратной связи относительно своей деятельности. Ее извлекают только из статистических сводок, инспекций подведомственных предприятий и негативной обратной связи от высших руководителей
9. Готовность брать под козырек и браться за решение заведомо невыполнимых приказов — это прямо отдельная тема. Не будем уходить в детали. Книга собственно об этом — не случайно слово «Сшибка» было вынесено в название романа и уже потом изменено по настоянию Твардовского.
10. И, конечно, главная мысль — о неблагодарности системы (и жизни вообще). Самоотдачу и жертвенность героя никто не оценил — пусть спасибо скажет, что не расстреляли. Плоды его работы перестали быть ценностью. И чем больше ты бьешь себя в грудь с вечным русским «За что боролись?», тем бОльшим маргиналом выглядишь в внезапно сменившейся эпохе, на которую у тебя тоже были масштабные планы.
Короче, интересная и полезная книга. Но устаревшая, конечно. Никаких параллелей с актуальной реальностью, если вы только не начнете притягивать за уши.
