Так называли его местные жители Арктики, которой пилот посвятил большую часть своей жизни. Он был одним из тех, кто прокладывал воздушные пути в полярных условиях, спасал челюскинцев, первым приземлился на Северном полюсе. Ради него и его товарищей-летчиков учредили звание Героя Советского Союза. И даже потерпев аварию, он всегда возвращался в небо.
Наблюдатель правого крыла
18 ноября 1899 года в селе Большие Студенки Липецкого уезда Тамбовской губернии родился крестьянский сын Михаил. Ему было 19 лет, когда он впервые увидел аэроплан. Увидел — и решил, что будет летать. Год спустя молодой человек пошел добровольцем в Красную армию и начал служить в дивизионе воздушных кораблей «Илья Муромец».
На тот момент о том, чтобы стать летчиком, еще не было и речи — образование Водопьянова исчерпывалось тремя классами сельской школы. Но, как и любой сельский житель, он умел обходиться с лошадьми, так что стал конюхом и обозным на аэродроме — подвозил бензин к самолетам. Позже он вспоминал, что пользовался каждым удобным случаем, чтобы «повертеться подольше около самолета», — помогал механику наливать в бак бензин, подавал инструменты, придерживал крыло, когда тот пробовал мотор.
Родные несколько поспешили — путь от «водителя кобылы» до пилота был неблизким и занял в целом десять лет. В 1920 году будущий полярник стал помощником шофера, год спустя — шофером, с 1925-го — авиационным мотористом. Только в 1928 году он, сдав экзамены на звание пилота 3-го класса в летной школе общества «Добролет», получил право самостоятельно подниматься в воздух. А в 1929 году окончил Московскую летно-техническую школу и наконец-то приступил к работе.
Сначала Водопьянов служил бортмехаником, но вскоре стал-таки летчиком. Первым его заданием было участие в экспедициях по борьбе с саранчой на Северном Кавказе и в Казахстане. А после этого новоиспеченного пилота приписали к управлению дальневосточных воздушных линий «Трансавиация» общества «Добролет» в Хабаровске.
Пилот любой погоды
«Тогда Север слыл каким-то пугалом, — вспоминал Водопьянов. — О полетах в Арктике и Сибири рассказывали ужасы. Как раз в то время на обратном пути с Северного полюса потерпел крушение дирижабль "Италия"». Одной из первых задач Водопьянова было добраться от Хабаровска до Сахалина — в навигационные месяцы дорога по воде занимала от шести до десяти месяцев, а зимой транспортное сообщение и вовсе практически сходило на нет. Самолету же было достаточно всего шести часов, чтобы оказаться на месте назначения. Но для этого его сначала нужно было завести.
Из-за сильных холодов запустить мотор никак не получалось. Наблюдая, как механик с летчиком раз за разом безуспешно пытаются раскрутить винт, местный пожарный заметил: «Пешком скорей дойдешь до Сахалина, чем на вашем самолете!» И чем больше дней проходило в бесплодных попытках, тем меньше окружающие верили в успех. Не помогали ни попытки прогреть мотор при помощи паяльных ламп, ни кустарно собранные механические приспособления для раскрутки винта.
10 января 1930 года наконец-то удалось проложить такой необходимый воздушный маршрут: Хабаровск — Оха — Александровск-на-Сахалине, получивший название «Трасса героев». Его протяженность составила 1130 км. А в 1931 году Водопьянова включили в авиаотряд особого назначения — нужно было доставлять матрицы газеты «Правда» в Ленинград и Харьков, чтобы пресса поступала в продажу с самого утра. Год спустя летчику поручили воздушную разведку лежбищ тюленей на Каспии. Кроме того, Водопьянов летал на гражданских рейсах по воздушным трассам Москва — Ленинград, Москва — Иркутск и на Сахалин. Работать приходилось в самых разных условиях — в дождь, туман, мороз.
Так Михаил завоевал себе почетное звание «пилот любой погоды», но прежде, чем это произошло, его самолеты не раз попадали в обледенение, выбираться из которого приходилось с риском для жизни. Особенно опасно было летать над малоисследованными северными землями. Точных карт еще не существовало, самолеты были не вполне приспособлены к суровым холодам, да и капризная погода вносила свои коррективы.
Зачастую пилотам приходилось совершать вынужденные посадки, чтобы ждать благоприятных погодных условий неизвестно сколько. «Когда это происходило, люди окапывались в снежных ямах наподобие куропаток, зарывающихся от холода в снег, — писал Водопьянов. — Постепенно среди летчиков распространилось выражение "куропачить", то есть жить в тундре примерно в таких условиях, как эти птицы».
Еще одна неочевидная опасность, подстерегавшая летчика, — усталость. Однажды она довела до серьезной беды: зимой 1933 года, во время испытательного перелета из Москвы в Петропавловск-Камчатский, машина Водопьянова разбилась на озере Байкал. Бортмеханик погиб, сам же летчик получил сотрясение мозга, ряд рваных ран на голове, перелом челюсти в области подбородка и семь выбитых зубов — ему наложили более 30 швов. Но разлеживаться в больнице полярник не пожелал — как раз в этот момент произошло крушение парохода «Челюскин», и нужно было срочно спасать людей. Водопьянов попросил включить его в спасательную экспедицию.
Читайте также: Трагедия «Челюскина»: авантюра Отто Шмидта или риск первооткрывателей?
Авиапионеры Севера
Добраться до Ванкарема от Хабаровска само по себе было непросто. Мало того что маршрут составлял почти 6 тыс. км и пролегал через Анадырский хребет, так еще и нужно было обнаружить среди заснеженной пустыни крохотный населенный пункт.
Пытаясь определить, нужно ли лететь над пологим берегом Чукотского моря вправо или влево, Водопьянов увидел внизу людей, которых поначалу принял за чукчей. В надежде получить подсказку он пролетел над ними на бреющем полете. «Они дружно махали мне руками — видно, приветствовали "воздушного каюра", — вспоминал пилот. — Спасибо, но мне-то от этого не легче — мне надо знать, в какую сторону лететь». Чтобы получить ответ на вопрос, он сбросил вниз вымпел с запиской, после чего люди указали на восток. Как позже выяснилось, это были уже спасенные челюскинцы, направлявшиеся в Уэллен. От Ванкарема Водопьянов полетел к льдине, где ждали помощи оставшиеся.
Всего летчик совершил к лагерю три рейса и вывез 10 человек. 20 апреля 1934 года ему и его коллегам, участвовавшим в спасательной операции, присвоили звание Героя Советского Союза, учрежденное специально по этому случаю.
Михаил Водопьянов продолжал летать в Арктику. В 1936–1937 годах он был командиром летного отряда, а в мае 1937 года первым в мире совершил посадку на лед в районе Северного полюса, применив тормозной парашют — тоже впервые. Сделано это было не ради рекорда. Летчик доставил на место группу зимовщиков, организовавших первую дрейфующую станцию «Северный полюс».
Погода не располагала к полетам — несколько суток пришлось ждать на Маточкином Шаре, чтобы наступили летные дни сразу и там, и на острове Рудольфа, самом северном из островов Земли Франца-Иосифа. «Ураган поднимал снежные вихри на высоту 15–20 м и нес их из Баренцева моря в Карское. Откроешь дверь — и попадешь в белую тьму: и бело, и темно», — описывал происходившее Водопьянов. Наконец удача улыбнулась полярникам, и 21 мая самолет приземлился в точке назначения.
Во время Великой Отечественной войны Водопьянов, хотя и имевший бронь, отправился на фронт добровольцем и прошел всю войну, совершив, в частности, налет на Берлин в 1941 году. А после победы продолжил службу в полярной авиации. «Воздушный каюр» был исключительно верным человеком: единожды полюбив, он не изменял никогда. Ни самолетам, ни Северу.
Ольга Ладыгина
